Дело было в московском аэропорту Домодедово. В полной мере прочувствовать обстановку может только тот, кто ждал в этом аэрозаведении своего утреннего рейса. Но попробую описать.
Итак, ночь, на улице темно и холодно, в здании скучно и грустно. Все разговоры давно обговорены, все рассказы рассказаны. Читать уже не в силах, потому что очень хочется спать. Спать не в состоянии, потому что неудобно, жестко, горит свет и боишься, что сопрут чемодан. Все местные магазинчики уже изучены по три раза. Так же как и здешние кафешки.
Ах да, в то время не было еще мобильного интернета, и из развлечений оставались только очень тупые кроссворды. Особо тупые, потому что на умные уже не хватало ни ума, ни желания что-то думать. А поскольку на дворе стоит глухая ночь, нет даже развлечений в виде наблюдения за прилетающе-улетающими пассажирами и их метаниями за багажом. Стрелки часов как будто приклеились к циферблату.
И даже предвкушение скорого отдыха на южном берегу уже не помогает справиться с желанием заказать такси и уехать в любую гостиницу, чтобы нормально вытянуться на кровати. В общем, обстановка – полный атас.
И вдруг посреди этого тоскливого безмолвия появился Голос. Пока еще не совсем разборчивый, но безумно знакомый мотив чем-то зацепил душу и начал тянуть ее из трясины тоски. - "Степь, да степь кругом", – выводил сильный мужской голос, становящийся все ближе. И вот песня совсем близко. - "Путь далек лежит", – на эскалаторе появляется белоснежная мужская шляпа, за ней потихоньку выплывает такая же белоснежная рубашка, шорты и носки в сандалиях. Напомню, что дело было зимой. На дворе ноябрь, да и в самом здании не так чтобы очень жарко.
- "В той степени глухой замерзал ямщик", – обладатель тропического наряда плантатора выехал на площадку. Все неспящие потихоньку стали поворачиваться на звук старинной песни, как подсолнухи за первым лучом солнца. - "И, набравшись сил, чуя смертный час", – обладатель роскошного баритона остановился. Голос его свободно летел под высоким потолком. -"Он товарищу отдавал наказ..."
Оживились даже те, кто делал вид, что беспробудно спит. Я не знаю, как и что происходит в Настоящей опере, но этого певца благоговейно слушали все, боясь лишний раз пошевелиться или вздохнуть. - "А любовь свою я с собой унес"...
Минутка благоговейной тишины сменилась громом оваций.
Откуда взялся этот мужчина, куда он потом делся и что, вообще, делал в своем белоснежном костюме в заснеженном аэропорту, наверное, не знает никто. Да это и не важно.
Красивая песня, прекрасное исполнение и своеобразный наряд впечатлили скучающих ожидающих. Так что мы все-таки дожили до рассвета и дождались своих вылетов.
